99 франков Текст
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс… Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.
С этой книгой читают
С возрастом люди не становятся счастливее — они просто опускают планку ниже, чем прежде.
С возрастом люди не становятся счастливее — они просто опускают планку ниже, чем прежде.
«Мечтаю стать бумерангом. Тебя кидают, а ты им – обратно, в морду.»
«Мечтаю стать бумерангом. Тебя кидают, а ты им – обратно, в морду.»
“Каждому человеку нужно какое нибудь хобби – якобы с целью «выйти из стресса», – но ты то прекрасно понимаешь, что на самом деле люди попросту пытаются выжить и не сойти с ума.”
“Каждому человеку нужно какое нибудь хобби – якобы с целью «выйти из стресса», – но ты то прекрасно понимаешь, что на самом деле люди попросту пытаются выжить и не сойти с ума.”
Все продается. Любовь, искусство, планета Земля, вы, я. Особенно я.
Все продается. Любовь, искусство, планета Земля, вы, я. Особенно я.
Отзывы 20
Претенциозно и неактуально
Это произведение далеко от откровение. Если автор хотел кого-то удивить, то пусть удивится сам – ничего нового и забавного тут увы нет. Тема бородата и давно проглочена и выкакана, хотя сам автор судя по всему считает иначе )) Ставлю троечку
Это произведение далеко от откровение. Если автор хотел кого-то удивить, то пусть удивится сам – ничего нового и забавного тут увы нет. Тема бородата и давно проглочена и выкакана, хотя сам автор судя по всему считает иначе )) Ставлю троечку
глупо вообще тратить свое время на подобного рода книги. банальщина и много грязи. возможно было бы намного интереснее, если бы автор поведал нам мир маркетинга немного в иных рамках. а так, вся вычурность не более чем хайп. хотя идея хороша.
глупо вообще тратить свое время на подобного рода книги. банальщина и много грязи. возможно было бы намного интереснее, если бы автор поведал нам мир маркетинга немного в иных рамках. а так, вся вычурность не более чем хайп. хотя идея хороша.
Со временем 99 франков стала избитой темой, заезженной, не смотря на то, что во время её выхода была вполне актуальна и забавна во всём своём соку. Думаю, что проблема именно в тематике, которая уже всем надоела. Вспоминая экранизацию так и вообще хочется избавиться от воспоминаний. И всё же, из-за ностальгии и первого неизгладимого впечатления какие-то 12 лет назад – четвёрка с натяжкой.
Со временем 99 франков стала избитой темой, заезженной, не смотря на то, что во время её выхода была вполне актуальна и забавна во всём своём соку. Думаю, что проблема именно в тематике, которая уже всем надоела. Вспоминая экранизацию так и вообще хочется избавиться от воспоминаний. И всё же, из-за ностальгии и первого неизгладимого впечатления какие-то 12 лет назад – четвёрка с натяжкой.
С моей точки зрения, это очень удачный роман, зло изобличающий беды нашей эпохи. Грубоватый язык автора, который не побоялся вывернуть всю грязь и пошлость современников, только острее подчеркивает проблему поколения. Деньги и мнимый статус, напускная самоуверенность и легкомысленное отношение к любви только явственнее показывают непреодолимое одиночество человека эпохи 2000-х. Удачное и в то же время страшное сравнение общества потребления с фашистским тоталитаризмом будоражит читателя и раскрывает глаза на современные реалии. Роман заставляет задуматься: «действительно ли ТЫ это хочешь, или это тебе навязано рекламой?».
С моей точки зрения, это очень удачный роман, зло изобличающий беды нашей эпохи. Грубоватый язык автора, который не побоялся вывернуть всю грязь и пошлость современников, только острее подчеркивает проблему поколения. Деньги и мнимый статус, напускная самоуверенность и легкомысленное отношение к любви только явственнее показывают непреодолимое одиночество человека эпохи 2000-х. Удачное и в то же время страшное сравнение общества потребления с фашистским тоталитаризмом будоражит читателя и раскрывает глаза на современные реалии. Роман заставляет задуматься: «действительно ли ТЫ это хочешь, или это тебе навязано рекламой?».
После просмотренной экранизации давно возникало желание прочитать литературную основу. Оказалось, что это – тот случай, когда книга не лучше. Здесь именно тот вариант, когда не получаешь ничего нового, ибо экранизация дала тебе всё, что было в книге. Тем не менее, мысли, выраженные французским автором почти 20 лет назад, актуальны для нашей страны. То же недовольство обилием насаждаемых чуждых праздников, та же война между рекламодателями и креаторами, хотя и с меньшими после кризисов бюджетами, то же повальное превращение духовной личности в потребителя.
После просмотренной экранизации давно возникало желание прочитать литературную основу. Оказалось, что это – тот случай, когда книга не лучше. Здесь именно тот вариант, когда не получаешь ничего нового, ибо экранизация дала тебе всё, что было в книге. Тем не менее, мысли, выраженные французским автором почти 20 лет назад, актуальны для нашей страны. То же недовольство обилием насаждаемых чуждых праздников, та же война между рекламодателями и креаторами, хотя и с меньшими после кризисов бюджетами, то же повальное превращение духовной личности в потребителя.
Источник
99 франков Текст
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта книга посвящалась ему.
Раз уж так получилось,
Которая только что появилась.
© Editions Grasset & Fasquelle, 2000
© И.Волевич, перевод на русский язык, 2002
© Д.Захаров, дизайн обложки, 2010
© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2013
Разумеется, новым тоталитарным режимам совершенно необязательно походить на старые. Управление государством с помощью репрессий и казней, специально организованного голода, арестов и ссылок не только антигуманно (в наши дни это мало кого волнует), но к тому же – и это можно доказать – неэффективно, а в эру передовых технологий неэффективность – страшный грех перед Господом. Тоталитарное государство, заслуживающее названия действительно «эффективного», – это такая система, где всемогущий исполнительный комитет политических руководителей, опираясь на целую армию администраторов, держит в руках порабощенное население, которое излишне даже принуждать к труду, ибо оно с радостью приемлет свое рабство. Заставить людей полюбить рабское положение – вот главная задача, возлагаемая в нынешних тоталитарных государствах на министерства культуры, главных редакторов газет и школьных учителей.
Олдос Хаксли. Новое предисловие к роману «Прекрасный новый мир», 1946
Желанья, которые нас удручают.
Капитализм пережил коммунизм. Теперь ему осталось пожрать самого себя.
Чарльз Буковски. Капитан ушел обедать, а матросы захватили корабль, 1998
То, что невозможно изменить, нужно хотя бы описать.
Все проходит и все продается. Человек – такой же товар, как и все остальное, и у каждого из нас свой срок годности. Вот почему я решил уйти на пенсию в тридцать три года. Похоже, это идеальный возраст для воскресения.
М-м-м, до чего ж это приятно – влезать к вам в мозги! До чего сладко владеть вашим правым полушарием! Ваши желания больше вам не принадлежат – я навязываю вам свои собственные. Я запрещаю вам желать как бог на душу положит. Ваше желание должно быть результатом многомиллиардных инвестиций в евровалюте. Это я решаю сегодня, чего вы захотите завтра.
Все сказанное, вероятно, не пробуждает у вас симпатии ко мне. Вообще-то любой автор, заводясь с новой книгой, должен прикинуться эдаким симпомпончиком, но я не желаю скрывать правду: я нелицеприятный рассказчик. Более того, я представляю собой вполне мерзопакостную сволочь, способную загадить все, до чего дотронусь. В идеале желательно, чтобы вы уже сейчас возненавидели меня – перед тем как возненавидеть эпоху, которая меня породила.
Но самое удивительное, что все вокруг считают такую ситуацию нормальной! Эй, вы, меня тошнит от вас, жалких рабов, покорно выполняющих любой мой каприз! Ну зачем вы сделали из меня Повелителя Мира? Мне давно хочется разгадать эту тайну: как, каким образом на гребне нашей циничной эпохи рекламу провозгласили верховной властительницей? Никогда еще за последние две тысячи лет слабоумные кретины вроде меня не обладали таким могуществом.
Я усмехаюсь – знаете почему? Если с книжкой дело выгорит, мне не только не дадут коленкой под зад, но, наоборот, еще и зарплату повысят. Потому что в мире, который я собираюсь вам описать, любую критику глотают не поперхнувшись, наглость всячески приветствуется, донос оплачивается, поношения заказываются теми, кого поносят. Скоро у нас учредят Нобеля за Лучшую в мире провокацию, и тогда я уж точно буду первым на очереди. Бунт входит в правила игры. Прежние диктатуры боялись свободы слова, искореняли инакомыслие, сажали писателей, сжигали вольнолюбивые книги. Достославные времена мерзких аутодафе позволяли отделить агнцев от козлищ, добрых от злых. Рекламный же тоталитаризм – вещь куда более тонкая, тут легко умыть руки. Эта разновидность фашизма хорошо усвоила уроки провалов предыдущих режимов – в Берлине 1945-го и в Берлине 1989-го (интересно, почему обе эти варварские диктатуры отдали концы в одном и том же городе?).
Наши разбитые жизни оформлены красивей некуда. Вот вы сами, читатели этой книжонки, наверняка сейчас думаете: «Ну до чего же он мил, этот малыш-рекламщик, плюющий в колодец; ишь как развоевался, ну да ладно, никуда ты не денешься, ты ведь в тех же тисках, что и остальные, ты будешь исправно платить налоги, как все мы!» И верно, из этого заколдованного круга выхода нет. Все двери на замке, охрана ласково улыбается. Вас держат в неволе с помощью долгосрочных кредитов, ежемесячных взносов, квартплаты. Вы не в настроении? Гляньте в окно: там миллионы безработных ждут не дождутся, когда вы освободите теплое местечко. И можете дуться сколько угодно – Черчилль давно уже сформулировал ответ: «Это самая плохая система, не считая всех остальных». Заметьте, он не стал водить нас за нос, он не сказал «самая хорошая система»; он выразился именно так – самая плохая.
Сверкая никелем, набитые кабины
Возносят на Голгофу нас, к кресту.
Повсюду секретарши-магдалины
Наводят торопливо красоту.
Как-то странно и неуютно стало мне от этого холодного четверостишия.
По зрелом размышлении приходишь к выводу, что совещание в то утро и вправду было куда важнее встречи с президентом. Более того, оно оказалось самым важным в моей жизни, ибо предопределило все, что случилось дальше.
Мы сидим в конференц-зале, абсолютно пустом, как и все офисы мира, вокруг большого овального стола с бокалами апельсинового сока и чашками кофе, который разносит в термосе, потупив взор, рабыня-секретарша; от подмышек собравшихся несет кислым по́том вчерашних вечерних бдений.
Дюлер открывает совещание сакраментальными формулами: «Все, что здесь прозвучит, в высшей степени конфиденциально; протокол вести не будем; это собрание в условиях кризиса; придется изучить возможности новых закупок, но меня беспокоит ротация; конкуренты начали активно раскручивать товар-имитатор и, согласно данным из нескольких источников, намерены захватить часть наших рынков сбыта, так что мы стоим перед лицом реальной опасности». В тот же миг все сидящие за столом начинают дружно хмурить брови. Нам бы сюда еще каски, мундиры цвета хаки да штабные карты, и был бы точь-в-точь «Самый длинный день»! [14]
После традиционных метеорологических комментариев Жан-Франсуа, экаунт-менеджер нашего агентства, берет слово, дабы вкратце обрисовать исходное задание; одновременно он включает проектор и демонстрирует на стене слайды.
– Итак, сейчас мы вам покажем скрипт тридцатисекундного ролика, призванного защитить «Мегрелет» [15] от атаки дистрибьюторов товара-имитатора. Напомню стратегическую цель, поставленную во время предыдущего заседания: «Мегрелет» выходит на разрушающийся рынок как инновационный продукт и предлагает новое видение товара, благодаря новой, эргономичной упаковке.
Оторвавшись от своих шпаргалок, он меняет слайд. Теперь на стене возникает текст, набранный жирным шрифтом:
КЛЮЧЕВЫЕ ДОСТОИНСТВА БРЕНДА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
ДЛЯ ГУРМАНОВ / УСТОЯТЬ НЕВОЗМОЖНО УДОВОЛЬСТВИЕ/МОДА «МЕГРЕЛЕТ»
СТРОЙНОСТЬ / КРАСОТА ПОЛЕЗНЫЙ / ПИТАТЕЛЬНЫЙ
Поскольку никто не реагирует, он продолжает долдонить то, что отпечатала в Word-6 его ассистентка (у которой ребенок аккурат в тот день заболел отитом в яслях):
– Как было решено двадцать третьего числа, мы вместе с Люком и Альфредом основывались на мотиве потребительской выгоды: «С „Мегрелет“ я останусь стройной и, кроме того, буду питаться разумно благодаря повышенному содержанию витаминов и кальция!» И действительно, анализ конкурирующих брендов в этом перенасыщенном секторе показал, что нам нужно делать ставку на двойную формулу «красота + здоровье». «Мегрелет» полезен и моему телу, и моему духу. Так сказать, и волки сыты, и овцы целы, ха-ха… кхе-кхе-кхе.
Эта речь – плод изысканий отдела стратегического планирования (две сорокалетние депрессушницы) и парочки замов по рекламе (птенцов гнезда дижонского – ВКК). Она составлена с учетом в первую очередь желаний и вкусов клиентов и обосновывает a priori скрипт, коим я разродился вчера вечером. Но тут наш Жан-Франсуа (или попросту Джеф) перестает хихикать, осознав, что, кроме него самого, никто не веселится. И продолжает свой танец живота:
– Мы разработали единую концепцию, которая совпадает с идеями текстовиков и одновременно способна сделать максимально привлекательным обещание бренда, в частности на уровне визуального кода. Ну вот, а теперь передаю слово Октаву.
Поскольку Октав – это я, мне приходится встать и изложить проект ролика среди гробового молчания собравшихся, демонстрируя раскадровку из дюжины цветных картинок, нарисованных нашим художником (за бешеные бабки):
– Значит, так: мы находимся на пляже Малибу в Калифорнии. Погода шикарная. Две ослепительные блондинки в красных купальниках бегут по песку. Вдруг одна говорит другой: «Ономастическая экзегеза входит в противоречие с ложной герменевтикой». На что другая отвечает: «Осторожно! Главное, не впасть в онтологическую парономазию!» А в это же время двое загорелых серфингистов препираются прямо в море: «Тебе известно, что Ницше вознес плаванию поистине гедоническую хвалу в своей книге „Ecce homo“?» На что другой сердито возражает: «Ничего подобного, он всего лишь защищал концепцию Большого Здоровья посредством аллегорического солипсизма». Мы вновь возвращаемся на пляж, где две девушки теперь чертят на песке математические уравнения. Диалог: «Предположим, что корень кубический из Х изменяется как функция на бесконечности…» – «Верно, – говорит другая, – но ты еще не отделила множество, которое стремится к асимптоте». Фильм завершается показом баночки «Мегрелет» с титром: «„МЕГРЕЛЕТ“ – ЧТОБ СТРОЙНЫМ СТАТЬ И ПРИТОМ СООБРАЖАТЬ!»
В зале по-прежнему царит гробовая тишина. Директор по маркетингу обращает взор на бренд-менеджеров, которые лихорадочно строчат в блокнотах, лишь бы их не заставили высказать свое мнение. Наконец Жан-Франсуа решается – правда, без особого энтузиазма – исполнить свою партию:
– Ну и, конечно, в конце мы даем обычный джингл: «М-м-м, „Манон“!»… Гм… мы решили, что это интересный поворот: представить на экране олицетворения стройности, ведущие в высшей степени интеллектуальные беседы… Кроме того, не будем забывать, что спорт на свежем воздухе все больше входит в мейнстрим. Впрочем, здесь возможны варианты: например, парочка «мисс Франция» спорит о геополитике или о Брестском мире (1918 г.); двое голых чипендейлов [16] трактуют наготу как телесную свободу и отрицание постмодернистского отчуждения и при этом демонстрируют накачанные мускулы и т. д. Разве не забавно?!
Тут наконец прорезаются Дюлеровы замы, которые комментируют услышанное в строгой иерархической очередности: «Мне импонирует такой подход», «Я скорее за», «Я не очень убежден, хотя сразу понял замысел», «Это путь, требующий тщательного изучения»… Причем заметьте: каждый, как попка, слово в слово повторяет сказанное его непосредственным подчиненным. Наконец очередь доходит до самого Дюлера. Главный с низшими не согласен:
– К чему нам тут юмор?
В общем-то Альфред Дюлер прав: мне на его месте тоже было бы не до смеха. Давясь подступающей блевотой, я пытаюсь аргументировать свое мнение:
– Это просто необходимо для вашей марки. Юмор сделает ее более привлекательной. Он великолепно способствует запоминанию. Потребитель никогда не забудет того, что вызвало у него смех: он сможет пересказывать эту хохму на званых обедах, на работе, на отдыхе. Возьмите, к примеру, комедии, которые сейчас идут на сцене. Люди ходят в театр или в кино, чтобы хоть немного развлечься…
В ответ Альфред Дюлер изрекает следующую бессмертную фразу:
– Да, но после этого они же не едят кинопленку.
Я прошу извинить меня и удаляюсь в туалет, думая по пути: «Тебе, дерьмо собачье, уже готово место в моей книге. Ты у меня будешь наипервейшим героем. Начиная с третьей главы. Которую я так и назову – „АЛЬФРЕД ДЮЛЕР – ДЕРЬМО СОБАЧЬЕ“».
Всякий писатель – доносчик. А всякая литература – донос. Какой интерес писать книги, если при этом не плюешь в лицо своим благодетелям?! Так уж получилось, что я стал свидетелем определенных событий нашей эпохи, а кроме того, вожу знакомство с одним издателем, достаточно безумным, чтобы позволить мне их обнародовать. В начале пути я никого ни о чем не просил. Я угодил в самое сердце страшного механизма, который все перемалывает на своем пути, и не надеялся выбраться из него целеньким. Я только хотел дознаться, кто же тут в силах изменить наш мир, пока не уразумел: возможно, это я сам и есть.
Источник
В общем-то Оруэлл правильно сделал, что кончился от чахотки. Благодаря ей он не успел увидеть, до какой степени оказался прав.
Есть книги, фильмы, идеи. Идеи, о которых писал еще в период зарождения философии грек Платон, известный своим учением о идеальном государстве, в котором место правления отдано мудрецам. То, что способно мотивировать, заставить двигаться вперед, или просто пересмотреть свои взгляды на те или иные вещи. Но есть и другие произведения, которые претендуют на эту роль, но не вытягивают.
Причин может быть множество, и совсем необязательно их все разбирать. Дело может быть как в самом методе преподнесения автора, так и либо в некачественной реализации, или излишней самоуверенности творца, который не делится, а навязывает. Открываем нам истину. И если мы не примем ее, то мы дураки, а он на коне. Белом-белом. Свет нисходит от его улыбки, и мы просто слепнем, находясь рядом с ним. С этим гением, который..
Попытался открыть глаза, но сделал это настолько пошло, вульгарно и глупо, что получилась вот эта вот книга.
Формат издания : 120×185 мм (средний формат)
Роман «99 франков» представляет собой остроумную сатиру на рекламный бизнес, дерзкое разоблачение безумного и полного превратностей мира, в котором все презирают друг друга, где бездарно растрачиваются человеческие ресурсы. Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. В свое время он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.
Насколько легче быть закоренелым холостяком, зная, что кто-то с любовью поджидает тебя здесь, в этом доме.
Реклама — виновница того, что народ выбрал себе в вожди Гитлера. Реклама призвана убеждать граждан, что ситуация нормальна, когда она катастрофически ненормальна.
Одна ваша половина жаждет этого, значит, вторая может заткнуться!
Становясь в позу обвинителя гнилого мира. в котором живет наш главный герой, он постоянно напоминает нам о том, что он и сам часть этой системы. Часть этого маргинального общества, которое контролирует основное общество. То есть нас, людей.
В конечном счете свобода — всего лишь трудный, но краткий миг.
Вот только почему-то меня немного раздражает эта явно преувеличенное влияние рекламы на сугубо мою личную жизнь. Я ни за что не поведусь на то, что мне не нужно, или противно. Вы не сможете влезть в мозги уже взрослого сформировавшего человека, у которого на все есть свое собственное мнение. Которое, к тому же, он может озвучить, и защитить.
Всякий раз, когда этот тип произносит слово «рынок», он подразумевает «навар». И если он говорит об «исследовании рынка», это нужно понимать как «исследование навара»; «экономика рынка» означает «экономика навара».
Или автор книги, как и его герой, считают, что человек это этакий теленок на веревке, который послушно идет за тем, кто потянет его за собой. Но простите, это как минимум глупо. Да, подобные компании действительно имеют баснословные суммы, которые могут соревноваться даже с запасами госудаств или сверхдержав. Но означает ли это, что они имеют действительную власть над душами людей?
Нет. Не имеют.
Всякий писатель — доносчик. А всякая литература — донос.
Рассуждая про то, как сгнил мир, наш главный герой продолжает сорить деньгами, заказывать проституток, и наркотики. Желая вывести на чистую воду свой «мир», в котором он обитает и крутится, я не вижу почему то желания вырваться прочь из адской паутины. Я лишь вижу то, что очередной гордец решил открыть глаза всему остальному миру. Который, кстати говоря, не особо в этом и нуждается.
Для того чтобы сделать карьеру, обязательно нужен враг, которого хочется раздавить, и, когда вдруг лишаешься столь необходимого стимула, чувствуешь себя дураком неприкаянным.
Люди не знают, чего хотят, до тех пор, пока им это не предложат.
А жизнь. Настоящая жизнь все это время была рядом. Но ты не замечал ее. Ослепленный криками рекламы и призывами жить так, как ты жил все это время.
Девушки говорят «да» либо слишком поздно, когда парень уже отступился, либо слишком рано, когда их еще ни о чем не просили.
В остальном же, Прекрасно. Есть над чем задуматься, и проанализировать свою собственную жизнь. Так что рекомендую для изучения и собственного мнения, друзья!
Источник
